Интервью с Алиной Витухновской
Томас Форсберг|15.01.21 15884
Как 21-летней девочке удалось расшевелить всю западную прессу? Как попасть к Доренко на ОРТ и на чай к начальнику Бутырки? И почему роль писателя в России унизительна и бессмысленна?

Про детство, ложные идентичности и уроки труда

Какими были ваши первые детские впечатления?

Я бы описала свои первые впечатления как гностические, добытийные. Объяснить это непросто на языке, выданном нам реальностью. Мне казалось, что меня вытащили из какого-то мира, где я обладала энергией и властью, которой в этом мире нет.

Алина Витухновская в детстве

Возможно, это детский миф, интерпретация нежелания быть рождённой в совокупности с неприятием этой реальности.

Меня не покидало чувство, что теперь я умру по-настоящему. Потому что в добытийной реальности умереть по-настоящему не представлялось возможным.

Эта жизнь в настоящем казалась мне матричной иллюзией. Если мы сейчас перейдём от всякого гнозиса и метафизики к реальности и политике, по большому счёту жизнь в 70-х была именно такой — совершенно безысходной. Как и сейчас, Россия была отключена от остального мира.

Если сегодня я бы встала перед выбором: вернуться в детство или умереть — я бы предпочла смерть.

Во сколько лет у вас произошло самоосознание?

Мне кажется, что я родилась каким-то древним существом, субъектом с абсолютно осознанным «Я». Ложные идентичности, которые мне активно навязывали родители и общество, нисколько мне не соответствовали. Например, я совершенно не чувствовала себя ребёнком.

Алина Витухновская в детстве

Ребёнок — это социальная роль. А является ли на самом деле ребёнок ребёнком? Ему внушают, что он должен испытывать определённые реакции. Что он должен веселиться там, где якобы весело. Плакать там, где грустно. И смотреть мультфильмы.

Я помню, что не могла смотреть мультфильмы. Я отворачивалась, сопротивляясь навязываемой мне роли.

Вы начали писать стихи в 6 лет. Было ли в этом детском нечто взрослое?

Иногда я нахожу среди своих первых стихов совсем детские — про зверей. Но даже они не как у других детей. У зверей обязательно война, пожар или иные деструктивные события.

Книги Алины Витухновской

В возрасте 11-12 лет я писала уже совсем взрослые стихи. Сейчас они кажутся мне странными. Описываемые в них переживания больше были близки людям конца XIX века, но никак не девочке из 1970-х.

Каким бы ты ни был «Супер Я»-субъектом, ты всё равно оперируешь навязанными образами.

Ваши бабушка и дедушка были художниками. Насколько тесно вы общались и повлияло ли на вас это общение?

Отец занимался мной номинально, а мать не занималась вовсе. Дедушка умер, когда я была совсем ребёнком. Поэтому я больше всего общалась с бабушкой. Но не думаю, что её творчество как-то на мне отразилось. Всё вновь укладывается в социально-политическую парадигму того времени.

Комсомольск-на-Амуре кисти Софьи ВитухновскойКомсомольск-на-Амуре кисти Софьи Витухновской Источник: Словесница искусств

После войны с мужем-офицером она попала в зону советской оккупации. Её работы времён пребывания в Германии почти гениальны. По возвращении в СССР от гениальности не осталось и следа. Какие-то советские женщины, поездка в Комсомольск-на-Амуре. Нищета в идеологизированном пространстве. И люди туда ехали совершенно искренне.

В Союзе бабушке приходилось рисовать конфетные фантики. А у прабабушки когда-то была своя ложа в Большом театре…

Ощущали ли вы смену парадигм в государстве по мере взросления?

В то время я пребывала в мире метафизики и до политики мне не было дела. Частично меня социализировала школа. Я всё ждала, что эта ненастоящая жизнь закончится. 

Школа была для меня формальностью. Меня больше интересовало завоевание мира.

Многие сегодня обвиняют своих родителей и 90-е, хотя, на мой взгляд, они были оптимальным временем. А вот мои родители совершили преступление. Со мной не носились, как с ребёнком-вундеркиндом. Тогда была эпоха Ники Турбиной (советская и российская поэтесса, известная стихотворениями, написанными и изданными в детстве — прим. редактора). 

Меня же отправили в самую заурядную школу в криминальном районе, из которого просто было опасно возвращаться домой.

Я пришла в первый класс, умея нормально читать. Но меня заставляли читать вместе с остальными детьми по слогам и пить мерзкое молоко, от которого меня тошнило. Прямого насилия не совершалось. Но эти 11 лет просто вычеркнули из моей жизни.

Поэт Алина Витухновская

Я считаю, что необходимо было посылать меня в какую-то элитную школу в центре, либо оставлять на домашнем обучении. Родители просто об этом не подумали. Это преступный пофигизм советских людей.

Насколько хорошо вы учились?

По литературе в аттестате у меня пятёрка, но отличницей я не была. Самой унизительной в школе мне казалась так называемая «женская деятельность» — уроки труда.

Что страшнее — непринятие родителями, обществом или государством?

Мне вообще неинтересно принятие или непринятие. Меня интересует популярность, доход и пропаганда своих идей. Безызвестность и безденежье страшнее всего.

Поэт Алина Витухновская

Рассматривали ли вы получение какого-либо образования после школы?

Я находилась в довольно депрессивном состоянии и никуда поступать не хотела. Мои родители не озаботились ни моим обучением в школе, ни моей дальнейшей судьбой. А ребёнок, каким бы умным и сверхспособным ни был, нуждается хотя бы в минимальном контроле и направителе. 

Поэт Алина Витухновская

Я приходила к подругам и видела, как усердно сидят с ними их родители. Я же была предоставлена сама себе.

Я совершенно не понимала, что мне делать со своими амбициями в этом мире. 

Про Южинский кружок, уголовное дело и правозащитников-мазохистов

Видели ли вы возможность публикации ваших стихов до 1993 года?

Я понятия не имела, где печататься. Самое страшное, что сейчас мы к этому вернулись.

С одной стороны, мне никто не отказывает. С другой — боятся моих политических позиций.

У меня нет никакого желания публиковаться в советских журналах, наводнивших современное литературное поле. Там только соцреализм и Захар Прилепин. Если в конце 80-х и начале 90-х был расцвет российской литературы, то сегодня эфир переполнен одной бездарностью и серостью. 

Алина Витухновская на митинге в 2008 годуАлина Витухновская на митинге в 2008 году

Даже если автор формально либерален, копни глубже и увидишь очередную провластную псевдоинтеллектуальную элиту. Всё здесь — пространство имитации.

Я помню, что хотела печататься, но мне было стыдно. И даже тогда «Комсомольская правда» была уже не такая советская, как до 1990-х и после 2000-х.

Мне очень нравился Мамлеев, и я вышла на круг Южинского переулка — Мамлеев, Дудинский, Джемаль, Головин, Дугин и другие.

Члены Южинского кружка: Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин и Юрий МамлеевЧлены Южинского кружка: Александр Дугин, Гейдар Джемаль, Евгений Головин и Юрий Мамлеев Источник: ЖЖ

Они увидели мою первую книгу — «Аномализм». Мамлеев позвонил моей бабушке и сказал, что мне обязательно надо печататься. С подачи Мамлеева и Дудинского меня опубликовали в газете «Литературные новости», журнале «Смена» и ещё много где. И всё это по нарастающей. А потом случился процесс, и меня стали публиковать ещё активнее.

Процесс я использовала исключительно как концептуальную пиар-акцию. Я понимала, что взаимодействие с этой средой по правилам вызывает у меня дискомфорт.

Без Мамлеева, как и без Игоря Дудинского, меня бы не опубликовали. Но в противном случае я опубликовалась бы сама. Пошла бы в редакции без протекции. Слишком уж велики были мои амбиции.

Какими были ваши впечатления от участников «Южинского кружка»?

Когда я попала в Южинский кружок, я ужаснулась. У меня было немного иное представление о Мамлееве. Я думала, что это такой циничный персонаж, который видит всю подноготную человека. Но оказалось, что это чуть ли не добропорядочный христианин. Но если к Мамлееву у меня вопросов нет, поскольку это гениальный писатель, да и к Дудинскому тоже, все остальные в Южинском переулке меня очень удивили.

Алина Витухновская с журналистом Игорем ДудинскимАлина Витухновская с журналистом Игорем Дудинским

Больше всего меня удивил Дугин и эта компания шипящих существ вокруг него. Всё, что они говорили, как они двигались и плясали вокруг Мамлеева с криками «Это современный Достоевский!» — всё это было противоестественно, странно и театрально. Как-то я высказала Мамлееву по поводу одного его рассказа, что он предаёт в нём себя. На меня посмотрели, будто я в икону плюнула. А Мамлееву это, напротив, понравилось.

То, что нынешняя власть взяла за основу своей идеологии таких неадекватных людей, как Дугин, и их по большей части заимствованные исковерканные построения на основе немцев времён национал-социализма — это странно и страшно. Это говорит о том, что всё происходящее — большой опасный провальный проект.

Алина Витухновская на митингеАлина Витухновская на митинге

Кроме Дугина я также была знакома с Гейдаром Джемалем. Это гений, загнавший себя в рамки идеологии ислама. Я его не понимала. Я думала, что он использовал эту рамочность исключительно ради собственных политических амбиций. Но окружающие уверяли меня, что это не так, и что он во всё это искренне верил. И это было большой ошибкой.

Современный идеолог должен находиться на некоторой дистанции от собственных идей. Иначе его проект провалится.

Джемаль сочетал в себе несочетаемое. Делая массу глупых заявлений, он выводил мудрые философские построения. Я бы из Джемаля убрала весь ислам. Тогда это была бы очень интересная современная философия. В ином случае его концепции обслуживают бога, либо какие-то религиозные сообщества, с которыми у меня нет общих интересов.

Алина Витухновская с Гейдаром ДжемалемАлина Витухновская с Гейдаром Джемалем Источник: документальный фильм норвежских режиссёров

Как-то мы с Джемалем гуляли по Чистым прудам и увидели готов. Он меня спросил: «Что это за люди в чёрном?» Я принялась рассказывать ему про готическую субкультуру, на что он сказал: «Все наши будут». 

Джемаль хоть и был очень умным, но жил в какой-то сказке.

За что вас арестовали?

В журнале «Новое время» вышла моя статья «Кислота спасёт мир?» про рейвы, кислотных наркоманов, а также изготовителей. Мне тогда всё это казалось очень интересным. Статья была критическая, и ни я сама, ни моя защита не понимали, кому понадобилось арестовывать ребёнка.

Силовики могли посетить любую дискотеку того времени, чтобы выполнить месячный план по отлову наркобарыг.

Возможно, они подумали, что журналистка владеет какой-то информацией, кроме той, что изложена в статье. На допросах у меня выясняли, знаю ли я детей влиятельных лиц, употреблявших наркотики. Ну да, я знала Лизу Березовскую. Но, естественно, это я сейчас говорю, что знала. Им я не сказала ничего.

Алина Витухновская в суде

Скорее всего, готовились компроматы перед ельцинскими выборами. До сих пор неясно, почему силовики влезли в такую глупую игру и почему они изначально не прощупали почву. А может, меня просто хотели завербовать.

Алина Витухновская в суде

Жила я довольно скучно. А тут 15 оперативников заваливаются. Спрашивают меня: «А чего вы улыбаетесь?» А я отвечаю: «А чего мне вас бояться?» Они отвечают: «Так вы же сейчас всё потеряете!» А что потеряю? У меня ничего нет!

Алина Витухновская в суде

В тюрьме мало тех, кто не ведётся на провокации спецслужб и полиции. Было много сфабрикованных дел не только по наркотикам. Или таких, как кассирша кого-то на 10 рублей обвесила. Нормально вели себя только воры в законе. Но это был их закат. Я сидела с женой Паши Цируля. Она мной восхищалась, говорила: «Какая же ты умная! Откуда ты такая умная?» Я не склонна романтизировать такие категории граждан, но в сравнении с другими людьми, они вели себя достойно и логично.

Были ли у вас конфликты с администрацией или другими заключёнными?

Конфликтов в тюрьме у меня не было. Один раз дубачка (надзирательница — прим. ред.) пнула меня так, что я чуть со шконки не свалилась. Всё потому, что я не хотела выходить на прогулку.

Алина Витухновская в суде

Ещё со стороны администрации была провокация, чтобы настроить заключённых против меня. Но люди быстро разобрались, что к чему, и со всеми в камере отношения у меня наладились. А так со мной в основном носились. Публичных дел по ту сторону проволоки боятся.

Когда вышла публикация про меня в «Комсомольской правде», начальник Бутырской тюрьмы пригласил меня на чай и сигаретами угощал.

Почему ваше уголовное дело развалилось?

В «Бутырке» на тот момент я была самая маленькая, к тому же единственная, кого арестовали не МВД, а ФСК (Федеральная служба контрразведки, позже ФСБ — прим. ред.). Я была настоящей звездой.

Один из моих адвокатов напрямую обратился к силовикам: «Ну сколько можно мучить ребёнка? Вы позоритесь на всю страну!».

Меня выпустили не только потому, что подключилась масса СМИ и ПЕН-клубов, в том числе иностранных. Один из моих юристов договорился с силовиками: меня выпустят, а пресса — замолкнет. Но первое, что со мной произошло после выхода, — Доренко пригласил меня в программу «Версия» на ОРТ. Естественно, я туда поехала.

Алина Витухновская в передаче Сергея Доренко «Версия» на ОРТАлина Витухновская в передаче Сергея Доренко «Версии» на ОРТ Источник: YouTube

Адвокат позвонил моим родителям и сказал, что он уходит из процесса. И я поняла, что меня вновь арестуют. В этот короткий период на свободе я брала липовые справки о болезнях, тянула как могла время. Я хотела успеть издать книгу.

Алина Витухновская на интервью газете Corriere della Sera (Италия), 1995 год в период между двумя арестамиАлина Витухновская на интервью газете Corriere della Sera (Италия), 1995 год в период между двумя арестами

Мне предлагали политическое убежище в Швеции, но я отказалась. Я хотела быть героем, а для этого нужно играть до конца. На воле всё равно мне никто и ничего не мог предложить. Я должна была самостоятельно выковать свою судьбу.

Конечно, я вовсе не хотела на зону. Но интуитивно я понимала, что всё это быстро кончится. Поэтому я сказала себе — либо по-моему, либо никак.

Через год меня вновь арестовали, причём по тем же самым обвинениям. Это нонсенс, юридический абсурд. Силовики опростоволосились во второй раз. Дело через полгода вновь развалилось, и шум вокруг меня стих.

Публикация о процессе над Алиной Витухновской в газете Ilta Sanomat (Финляндия)

Публикация о процессе над Алиной Витухновской в газете Ilta Sanomat (Финляндия)

В тюрьму мне писала Валерия Новодворская: «Ты должна отсюда уехать. Таких, как ты, здесь не ценят». Но я не очень понимала, какие преференции мне представляет Запад. Просто уехать, чтобы там жить?

Если они держали меня за девочку без социальных амбиций — сочувствую. Потому что это не про меня.

Срок как-то отразился на бытовой жизни и вашем творчестве?

Я слишком ценю себя, чтобы получать жизненный опыт с подачи силовиков. Уголовное дело на моё творчество никак не повлияло. Это просто одно из самых забавных приключений в моей жизни. В среде советской интеллигенции принято романтизировать неволю, делать из неё юдоль печали. 

Я думаю, что выжить в советской тюрьме — это меньшая проблема, чем выжить в советской семье.

Была я на одном мероприятии у известных правозащитников. Они рассказывали, как писали письма коллеге, сидевшему в лагере. И одна в какой-то момент говорит: «Когда я получила его письмо, я поняла, что всё это будет длиться бесконечно, и все эти книги, и Шаламов, и всё прочее…» И тут я понимаю, что она говорит это в каком-то оргазмическом упоении. Всё это им нравится, все они — мазохисты.

Поэт Алина Витухновская

Советский и постсоветский человек живёт надиктованной реальностью. В 90-е давали свободу, а свобода требует индивидуальных проявлений. Поэтому им в те времена было неуютно. Зато сейчас им комфортно прятаться по кухням, изображая из себя советскую интеллигенцию.

Ни одна страна соцлагеря не вернулась в этот ад, кроме России. 

Про либерализацию, легализацию и гонорары в Германии

Нужны ли России новые «девяностые»?

России нужна либерализация, а не новые 90-е. Тем более что они невозможны. Говорить о новых 90-х в политическом контексте глупо. Власть и примкнувшие к ней псевдодемократы с подачи этой самой власти и собственных ложных представлений не любят 90-е. Хотя кроме 90-х здесь ничего не было. Но говорить об этом прямо значит стать политическим маргиналом.

Как вы относитесь к легализации лёгких наркотиков?

Вообще-то, я против. Что в России начнут делать? Мешать наркотики с алкоголем. С другой стороны, сейчас это монополия государства. Возможно, стоит двигаться к легализации поэтапно. Но прежде должна пройти либерализация общества.

Легализация наркотиков в эпоху коронавируса — это безумие.

Может ли в наше время возникнуть сильная творческая личность, такая, как Лев Толстой и Томас Манн, или путь наверх лежит только через объединения?

Социалистические структуры состоят из лжеиерархий, денег и связей, поэтому «засветки» необходимы. Я порой не понимаю, как я так взяла и возникла частным образом, что меня просто не убили. Даже история с тюрьмой. Все потом думали, что у меня какие-то суперсвязи, раз мне удалось сделать такой громкий процесс в 21 год. А я просто действовала не по тем правилам, которые были приняты.

Алина Витухновская в передаче «Принцип домино», начало двухтысячных

Алина Витухновская в передаче «Принцип домино», начало двухтысячных

Иногда к цели нужно идти наобум и прямо. И ты добьёшься её быстрее, чем думая: «Налево? Направо? Как надо? Кто какую роль играет и с кем и как нужно разговаривать?» На самом деле всё это мешает.

Я думаю, что таких фигур, как я — много. Другое дело — насколько они известны. В современной реальности Толстой — это уже не Толстой.

Говорят, что Нобелевская премия Светланы Алексиевич на самом деле премия Алеся Адамовича. Были бы вы тем, кто вы есть, если бы не знакомство с Мамлеевым?

Нет людей, которые радикально бы на меня повлияли. И нет тех обстоятельств, которые как-то радикально сформировали бы мою судьбу. Я всё равно шла бы в этом направлении и получила бы что хотела.

Книга Юрия Мамлеева

Ольга Кучкина, журналист «Комсомольской правды» писала мне в тюрьму: «Вы хотели спровоцировать нечто, возможно, на экзистенциальном уровне. Но плоды вашей провокации оказались чрезмерны». На самом деле люди не поняли, что эта история меня вполне устраивает. Это был способ получить зараз ту известность, которой я хотела.

Алина Витухновская с журналистом Ольгой Кучкиной на съёмках программы «Время Ч» (1990-е)

Алина Витухновская с журналистом Ольгой Кучкиной на съёмках программы «Время Ч» (1990-е)

Сколько вы заработали с первой публикации?

Я не ходила за гонорарами, поскольку они казались мне слишком маленькими, сопоставимыми с проездом на такси до редакции журнала. Гонораром я считаю то, что платят, в Германии — 500 евро за публикацию, несколько тысяч евро за книгу.

С публикаций за рубежом я заработала в разы больше, чем в родной стране.

В Германии куда лучше относились к русской литературе и живописи. Если раньше за картину давали рубль, то сейчас — в морду. Я немного утрирую, но тот неподдельный интерес к российскому искусству, возникший в 90-е, сегодня пропал. Сорокина, например, сделали немцы, а не русские. В России сегодня про него никто почти не вспоминает.

Алина Витухновская на проекте «История в Ландшафтах» (Германия)

Алина Витухновская на проекте «История в Ландшафтах» (Герма

Германия — самая удобная страна для жизни. Всё функционально и просчитано. Ты приезжаешь, и у тебя всё расписано: выступления, гостиницы, переводчики, фотографы. Здесь я с таким не встречалась. В России всё расхлябанно, безалаберно, все дико необязательны, а роль писателя — унизительна и бессмысленна.

Алина Витухновская на презентации книги «Черная икона» (Германия, 2002 год)

Алина Витухновская на презентации книги «Чёрная икона» (Германия, 2002 год)

Приходилось ли вам когда-либо работать? На чём вы зарабатываете сегодня?

Бог миловал. Я никогда не ходила на работу с 08:00 до 17:00 пять дней в неделю.

Я совершенно не воспринимаю литературную деятельность в России как способ заработка. Если я и зарабатывала какие-то хорошие деньги, то это лишь с публикаций на Западе, иностранных стипендий и премий. В России деньги сваливались только от поклонников. А чтобы заработать на литературе, да ещё и жить, чтобы работать — никогда. Жить на те деньги, которые здесь платят, — самоубийство. Поэтому я выступаю за введение БОД (безусловного основного дохода — прим. ред.), чтобы такие люди, как я, могли работать только на себя.

Писатель не должен работать, он должен реализовывать свои идеи.

Проснуться в шесть утра, а в семь уже написать статью в газету для меня невозможно. Часто меня спрашивают: «Как вы пишете?» На самом деле у меня нет никаких секретов. Я это просто делаю тогда, когда мне удобно. В ином случае такое насилие над психикой закончилось бы потерей своего «Я» — самого ценного, что у меня есть.

Алина Витухновская

По техническим причинам мои расходы превышают доходы с литературы. Выжить можно только на деньги поклонников творчества. Поэтому я пытаюсь больше печататься и давать интервью там, где больше аудитория.

Про длинные тексты, гламурные журналы и писателей-современников

Почему сегодня вместо того, чтобы читать Крапивина, дети сидят в Тик-токе?

Знаете, уж на детей-то нападать не надо! Дети сидят там, где они хотят сидеть. Даже по себе я замечаю: мне сложно читать бумажную литературу и длинные тексты. И такое происходит со всеми, просто не все об этом говорят.

Алина Витухновская с оккультистом Русланом Воронцовым и лидером группы «Запрещенные барабанщики» Виктором Пивторыпавло (слева и справа соответственно)

Алина Витухновская с оккультистом Русланом Воронцовым и лидером группы «Запрещённые барабанщики» Виктором Пивторыпавло (слева и справа соответственно)

При таком обилии информации сосредоточиться на чём-то одном и не переключаться становится всё труднее. Современные дети понимают, что им не нужно тащить за собой в будущее неструктурированный литературный балласт.

Литературу детям предлагают по большей части плохую. И дети правильно делают, что не читают это.

Как вы относитесь к поэзии Веры Полозковой? Правильно ли она делает, участвуя в рекламных кампаниях косметических гигантов? Или это просто новый формат Франсуа Вийона?

К её поэзии я отношусь равнодушно, а к участию в рекламных кампаниях — ну что, молодец! Хоть кто-то денег заработал из этих поэтов. Стихи у неё хорошие, я бы сказала профессиональные. Но женская поэзия — не моё. Что касается эстетики, её участие в рекламе косметики мне непонятно. У меня представление о красоте скорее гламурное.

Гламурные журналы сделали для развития здешнего населения больше, чем вся русская, а уж тем более советская литература.

Модные глянцевые журналы показали, что можно жить нормально. А русская литература показала только, как можно страдать. Она не только не ответила на вопрос «Как жить хорошо?», она его даже не задавала.

Почему вам приходится издавать книги за личные средства?

Я издаю книгу за личные средства, когда мне нужно, чтобы книга вышла срочно. Ходить по издательствам и литературным агентам для меня унизительно. Я бы предпочла, чтобы на меня выходили сами. Но это зависит от случая. Мне несложно издать книгу на свои деньги.

Поэт Алина Витухновская

К изданию за собственные средства я отношусь нормально. Хотя так в принципе быть не должно. В Германии, к примеру, закладывают определённые суммы на риски при издании некоммерческих авторов. Окупится — хорошо, не окупится — плохо. У нас такого нет.

Алина Витухновская

Алина Витухновская на выступлении в Германии

Как вы попали в проект Сенчина на «Ридеро»?

Сенчин — единственный вменяемый человек из этой национал-патриотической среды. Более того, хотя он со всеми ними дружит, сам он при этом ничего такого не говорит. Насколько мне известно, он даже на встречу с президентом не пошёл. У него нет такого косного взгляда, как у всех этих истеричных патриотов, поэтому он меня издал.  

Как выработать хороший литературный вкус?

Он либо есть, либо нет. Выработать его нельзя, так же как и талант. Во всяком случае я бы посоветовала ни утром, ни днём, ни вечером не читать советскую литературу. Люди это читают и превращаются в графоманов. Но тут стоит разделять советское как стиль и советское время в целом. В советское время было много прекрасных писателей. А вот соцреализм — он весь советский. Даже советский поэт Маяковский по своим образам, имиджу и стилю абсолютно не советский.

Поэт Алина Витухновская

Кого из русскоязычных авторов-современников вы читаете и почему?

Больше всего люблю Сорокина. О нём у меня очень цельное представление, как о личности, причём со всеми его удачными и неудачными текстами. Нельзя растаскивать на куски классика XX–XXI веков. Сейчас он может позволить себе писать плохо или писать много лишнего. На замену отдельным книгам пришли личности. Поэтому нельзя требовать от гения, чтобы он был гениален в каждой букве.

Поэт Алина Витухновская

Нравится Алиса Ганиева, с которой мы также лично знакомы. Но в последнее время я чаще читаю политические новости, чем художественную литературу.

Кого читать точно не станете?

Точно не стану читать Гузель Яхину. По роману «Зулейха открывает глаза» я посмотрела экранизацию и даже писала про неё статью. Это настолько ужасно! Просто апофеоз советской литературы, самое её днище.

Поэт Алина Витухновская

Российское кино я в принципе не терплю. Есть исключения, например, Звягинцев. Но как правило, это плохая съёмка, боль, тоска и безысходность.

Нравилось ли вам когда-либо творчество Пелевина?

Пелевина я не смогла дочитать даже в тюрьме, а уж в тюрьме-то читаешь вообще всё. Я там даже Маринину читала.

Пелевин — это «Анти Я». На мой взгляд, это такой Гэбэшный проект, пропаганда буддизма для бедных. Основной посыл: русским денег не надо. Посыл советской интеллигенции, завуалированный под нечто модное.

Алина Витухновская на выступлении

Мне, как материалисту, совершенно понятно, что мне нужно. У меня есть цели, задачи и идеи. Я не нуждаюсь в их коррекции или каких-либо метафизических опорах. Поэтому я не нуждаюсь в нравоучениях какого-то писателя, что деньги мне вовсе не нужны.

Весь Пелевин сводится к заоблачным мутным вещам, к метафизическим галлюцинациям и псевдовыходам из безвыходных ситуаций.

Читали ли вы Баяна Ширянова?

Когда-то совсем давно я пыталась читать, но это совсем не моё. Это было уместно только как феномен того времени. Баян Ширянов — невольник своей дикой судьбы. Он соединил себя с лирическим героем. Что может быть глупее? Себя нужно беречь.

А как вы относитесь к либеральному депутату-писателю Шаргунову?

Шаргунов никакой не либерал. Это национал-патриот. Крымнашист, который фотографируется на разбитом «Боинге», просит по телевизору у президента кого-то там отпустить. Какая барская милость! Он играет в барина-благодетеля. На самом же деле это просто свинство.

Нисколько не удивительно, что Шаргунов топит за «Славу КПСС» на передаче бывшего Минкультуры Швыдкого «Агора». Ярые комсомольцы всегда пытались курировать подобные процессы. Если раньше они курировали русский рок, то сегодня они пытаются курировать русский рэп. Конечно, это выглядит смешно, поскольку Шаргунов рядом со «Славой КПСС» просто дряхлый старик. Гнойный — тоже патриот, но он молод. Шаргунов же ментально отстаёт лет на 20. Он просто нелепый персонаж в смешном пиджаке.

Алина Витухновская, Алиса Ганиева и Виктория Ивлева на встрече с южнокорейскими журналистами

Алина Витухновская, Алиса Ганиева и Виктория Ивлева на встрече с южнокорейскими журналистами

Как такое может быть? Очень просто. Мы же были знакомы с Шаргуновым. Когда впервые услышала, что он говорит и что он пишет, я подумала, что это такой прикол. Что это такой постмодернизм, как у Сорокина. Ну нельзя же всерьёз писать про Ленина! Я думала, что это просто низкосортное глумление над соцреализмом.

Шаргунов на меня очень обиделся, когда я сказала, что ему не надо ничего писать. Что ему надо лезть туда, куда он в итоге и залез.

Во власть Шаргунов попал не сам, а с помощью своего папеньки. Это вообще к литературе никакого отношения не имеет. Если из Прилепина ещё может выйти борзый журналист, то из Шаргунова не выйдет никто. Это назначенный писатель. Только Россия оплачивает ежемесячно 600 тысяч рублей депутатских за просмотр этого дорогого комикса. С другой стороны, и говорить он может лишь то, что одобрила партия.

Про поклонников, неадекватов, Епифанцева и трансгендеров

Каков, по-вашему, портрет вашего читателя?

Мне кажется, что в основном это молодые люди лет до 35. Я больше соответствую архетипу подростка. Сейчас же всё сместилось, поэтому 35 — это прежние 20.

Инфантилизация — это единственное, что мне нравится в современном мире. В нём можно не взрослеть.

Поклонников какого пола у вас больше?

Мужчин, но это не связано с тем, что я женщина. Это связано с тем, что у меня неженские представления. Я не очень умею общаться с женщинами и понимаю их только формально.

Алина Витухновская с Евгением Понасенковым и Владимиром Епифанцевым

Алина Витухновская с Евгением Понасенковым и Владимиром Епифанцевым

Нравится ли вам встречаться с читателями?

Если мероприятие хорошо обставлено — да. Мне очень не нравится, что литературные тусовки превратились в маргинальщину. XXI век, а люди устраивают квартирники. Я туда, конечно, никогда не приду. Мероприятия без прессы, рекламы и достаточного количества людей мне неинтересны. У меня нет страсти выступить ради выступления. Я вообще не очень люблю выступать.

Алина Витухновская на встрече с читателями в библиотеке Боголюбова (слева - Владимир Семёнов)

Алина Витухновская на встрече с читателями в библиотеке Боголюбова (слева — Владимир Семёнов)

От каких вопросов на встречах вы устали сильнее всего, а какие вам нравятся?

Нравятся те, которые заставляют мозг работать. Раздражают банальные, типа «кто на вас повлиял?» или «расскажите про ваше детство». Это я не про вас! (смеётся).

Когда вы познакомились с Владимиром Епифанцевым?

Мне кажется, что мы с ним всю жизнь знакомы. Он читал мои стихи, на каком-то вечере даже совместно с Вознесенским. У нас было много совместных проектов, и я не против новых.

Алина Витухновская на поэтическом вечере (справа - Андрей Вознесенский)

Алина Витухновская на поэтическом вечере (справа — поэт Андрей Вознесенский)

Но в последнее время он больше занят съёмками в кино. Епифанцев — редкий талант. Исключительное существо, которых в России «раз, два и обчёлся».

Актёр Владимир Епифанцев читает стихи Алины Витухновской

Актёр Владимир Епифанцев читает стихи Алины Витухновской

Встречались ли вам неадекватные фанаты вашего творчества? 

Неадекваты встречаются мне постоянно. Как-то приходил человек, который пытался подарить мне картину. До сих пор я не знаю, кто это был. В связи с моей политической деятельностью мне постоянно угрожают. Поэтому я даже взяла записи с камер видеонаблюдения. Этот человек выглядел очень странно, дёргался. Рядом с ним стоял типичный посетитель провластных митингов — локальный куратор. Не мент, но что-то вроде. Консьержка их не пропустила.

Поэт Алина Витухновская

Сумасшедшие постоянно пишут мне в соцсетях. Это люди, которые буквально воспринимают мои тексты. Раз я девушка, им обязательно нужно затевать какие-то отношения. А если я их игнорирую, значит, кокетничаю. Читать сообщения этих девиантов — утомительно.

Может ли человек быть поэтом, но при этом никогда не писать стихи?

Скорее человек может писать стихи и не быть поэтом. И это похоже на меня. Конечно, я никакой не поэт в стереотипном модернистском смысле. Я практически не пью алкоголь, не впадаю в какие-то странные состояния. Я не знаю, что такое вдохновение. Стихи — это только форма моего самоутверждения.

Если не брать в расчёт метафизику и политику, меня ничего не интересует, кроме моего социального самоутверждения, как бы бездуховно это не прозвучало.

Психологическая травма — обязательный атрибут гения или это очередной стереотип?

Это стереотип. Атрибут гениальности — это умение её преподнести. Это некий расчёт, когда ты имитируешь какие-либо чувства, чтобы заставить чувствовать других. Но совершенно необязательно, что ты испытываешь то же самое.

Возможно ли смириться с собственной бездарностью, если ты её осознал?

Никогда не пробовала. Я считаю, что я гений (смеётся). Для меня не являлось также и достижением, что про мою гениальность начали писать. Мои амбиции ещё выше.

Меня смутило мнение, что я откуда-то всё своё творчество транслирую. Нет, я делаю всё сама, сознательно и расчётливо.

Какие бонусы и привилегии есть у состоящего в союзе писателя?

Я плакала, отказывалась, кричала, но меня уговорили. Пришлось вступить в союз писателей в тюрьме. Это была форма самопрезентации, которая помогла правозащитникам меня вытащить. Я не хотела ни в какие союзы. Никакими преференциями союза писателей я никогда не пользовалась.

Письмо поэта Левитанского в союз Писателей

Но и атавизмом я это объединение не считаю. Если кто-то от этого получает субсидии или гранты — ну пусть люди пользуются. Другое дело, что подлинные личности и гении не склонны объединяться.

Согласны ли вы с утверждением, что кино является идеальной формой искусства, фривольными пропорциями сочетающей в себе все остальные?

Я думаю, что кино как раз является уже устаревшей формой искусства. Как и литература, на массы оно больше не влияет.

Ваша жизнь в России — это «Догвилль»?

Нет. Зачем вставать в роль жертвы и уязвимые позиции?

Вы не верите в слово. А верите ли вы в изображение?

Скажем так — я не верю ни во что. Я не настолько впечатлительна, чтобы верить в слово или изображение.

О чём бы писал Дали, смени он кисть на клавиатуру?

Наверное, это было бы что-то в духе Берроуза.

Какие авторы и какие их произведения сильнее всего вам понравились?

Мамлеев, Набоков, Бродский, Карл Шмидт, которого неверно интерпретирует Дугин.

Что бы вы спросили у Хармса и Введенского?

Мне было бы интересно рассказать им про современную Россию и спросить, что они думают по этому поводу. Мне интересно, как бы они действовали в этом пространстве сейчас. Были бы они маргиналами, или известными поэтами. Или были бы, как Соловьёв — абсурд на телеэкране. Есть такие незыблемые ошибочные представления, что если у автора в те времена была одна позиция, то в эти будет та же самая. Люди у нас очень хамелеонистые.

Может ли быть так, что современный Хармс — это Гнойный?

Я Гнойного не так много слушала, чтобы оценить. Но скорее да, чем нет.

А рэп — это форма поэзии или отвратительное словоблудие?

Рэп — это априори маргинальная ниша. Это такое современное пролетарское искусство.

Рэп на пике популярности не потому, что это модно, а наоборот. Он нужен, как низшая форма существования. Ровно так же, как в рамках новой этики и Байденской американской псевдокорректности создаются новые пролетарии из трансгендеров или BLM (общественное движение, выступающее против расизма и насилия в отношении чернокожих — прим. ред.). 

Поэт Алина Витухновская

Людям навязывают новые идентичности, хотя, казалось бы, современный мир не нуждается ни в пролетариях, ни в идеологиях. Похожее дело мы имеем в России — откат в социализм тогда, когда он совершенно не нужен. Новые так называемые элиты не могут придумать себе дальнейшие формы существования или просто пытаются себя чем-то развлечь. Может, думают, что люди — это ресурс. Хотя люди как ресурс не нужны.

Трансгендеры, BLM и рэперы — это новые пролетарии.

Какой вы видите Россию в будущем?

Если в ближайшее время не произойдут перемены, Россия будет деградировать. Раньше можно было выйти на какую-то политическую тусовку, и ты знал, что будет через пару месяцев. Сегодня на этот вопрос не сможет ответить никто.

Если Россия не пойдёт по пути либерализма, то как культурное, экономическое и цивилизационное пространство она исчезнет.

Сегодня мы должны говорить только о либерализации, БОДе, прекращении милитаризации и смене всего политического курса.

Понравилось интервью? Читайте другие: вот алфавитный указатель — выбирайте на свой вкус. И подпишитесь на Рабдно в телеграме, инстаграме и ВКонтакте.
Вы не пропустите новые интервью, а нам будет приятно.


Ещё интересные интервью


предвыборный плакат в Челябинске
Беседа с анонимным политтехнологом

Делать выборы — работёнка та еще. Договорняки, суды, подставы, ментовские облавы… Микроменеджмент, сон по три часа в сутки, нервы, нервы, нервы. Зато по баблу неплохо. Как устроена власть в России, и как туда попасть? Кто и как печет этот пирог? Сколько что стоит, и кто сколько зарабатывает? Приоткрываем завесу.

Циля Зейман|26.03.20 9856
Интервью с Еленой Торшиной – основательницей Торшинского Треста
Интервью с Еленой Торшиной: мудачества в рекламном бизнесе хватает и от клиентов, и от блогеров, и от рекламных систем

Елена Торшина, основательница и медиамагнат digital-рекламного агентства «Торшинский Трест»: о рекламном рынке в России; о том, как выживают бизнесмены 90-х среди Ютуберов и ТикТокеров и о том, какие барыши остаются у рекламщика за грязную и напряжённую работёнку.

Циля Зейман|23.10.20 9708
Стилист Юлия Макушева
Интервью со стилистом Юлией Макушевой

Первое интервью — считай, что мастер-класс! Опытный стилист-имиджмейкер Юлия Макушева рассказывает, как подбирать гардероб в 2020 году, можно ли одеться стильно за 15 тысяч рублей. О стиле, меняющем судьбы. Как, наконец, выйти замуж и построить карьеру. Кому можно надеть рубашку в зебру с полосатыми брюками и не выглядеть клоуном. За что бывает стыдно стилисту. И самое главное — как российскому мужчине выглядеть стильно, даже если пояс перетягивает пузико.

Циля Зейман|25.02.20 9559
Выделите опечатку и нажмите Ctrl + Enter, чтобы отправить сообщение об ошибке.